Тоска о родном человеке

Неудивительно, что большинство детей, рожденные в таких условиях, имеют особое сочувствие к матери. Это природа души ребенка. Малыш по своей нравственной открытости, которая свойственна детям и дарована от Бога, христианским образом отвечает на такую нравственную дебелость матери. То есть дитя чуткою своею душою слышит ее нравственное бессилие.

Как мы с вами реагируем, если видим, что на огороде разрастается колючий бурьян? Проще всего сжечь его и засыпать место ядохимикатами. Так обычно и делает наше падшее естество, встречаясь с чьей-то агрессией, отторжением. А христианское отношение требует от нас услышать, что под бурьяном находится невозделанная почва. Она нуждается в орошении, в культивации, и если все это проделать, разве будет расти на ней колючий бурьян? Нет, ему уже не будет места. Там начнут произрастать разнообразные огородные культуры, только почву надо удобрить. Но услышать это может только христианская душа.

Пребывающий в утробе матери младенец несет в себе христианскую, по природе своей, душу. Казалось бы, на такую мать должен родиться гнев, раздраженность и обида, но ничего подобного не случается. Ребенок все эти беды и страдания переживает только физиологически. От этих страданий, совершающихся особенно во время родов, от боли, на детскую душу налагается печать пережитого, которая может заглушить совесть. В то же время, по отношению к матери в ребенке развиваются участие и чуткость. Христианская душа его соболезнует материнской пустыне и жаждет оросить эту пустыню. Поэтому уже в утробе малыш сочувствует и милосердствует ей. Эта детская боль души за мать и за отца может породить потом удивительную участливость к родителям. Такие дети обычно сильно привязаны к матери, хотя с ее стороны они так и не получают любви, даже после своего рождения. Часто это бывает потому, что матери ее неоткуда взять.

Когда же они попадают к другим взрослым, бабушкам, дедушкам или в детский сад, то сразу заметны. Чем? Они ласкаются, льнут ко всем, особенно к тем, которые отвечают каким-либо вниманием и чуткостью к ним. Эти дети сразу подбегают, прижимаются щекой, стараются, прижавшись, подольше удерживать в объятиях своих новую воспитательницу и, чаще всего, вьются возле нее и рядом с ней. Другие дети, в противоположность первым, нелюдимы, замкнуты, безответны, насторожены. Однако, по мере оттаивания и расположения ко взрослому, которому ребенок начинает доверяться, он постепенно привязывается и начинает проявлять сначала робкие, затем все более явные попытки участия. При этом чуткому сердцу взрослого всегда будет слышна в малыше глубокая затаенная тоска о родном человеке. Этот недостаток любви настолько глубоко и сильно заметен и у тех и у других детей, что они на всю жизнь сохраняют эту потребность в любви со стороны других людей. Этот недостаток любви проявляется в итоге чувственным образом, потому как духовного опыта такой ребенок в родителях не знал. Он, возможно, раскроется для него позднее, и будет даваться ему с большим трудом.